Армагеддон-2. Зона 51 - Страница 53

– Дружба народов, – сказал Гумилев. – Не обращай внимания, так надо.

С утра пораньше Гумилев выхлопотал у генерала Хардисти разрешение использовать вертолет за периметром. Генерал был вдохновлен результатами, полученными миссией академика Делиева, и даже не особенно спорил.

– Вот только проблемы с пилотом… – сказал он.

– Не беспокойтесь, господин генерал, пилот у нас имеется. К тому же я неплохо пилотирую сам.

– Замечательно! Но помните, вы делаете все на свой страх и риск. Лично я бы не советовал. В свое время мы потеряли там немало самолетов и вертолетов. На Закрытой Территории осталось слишком много различного оружия, в том числе «стингеры», самоходные зенитные установки… В результате пришлось свернуть гуманитарные программы. Эти безумцы сбивали даже беспилотники!

– Я знаю, господин генерал.

– В таком случае еще раз повторю: на ваш страх и риск. Командованию ПВО я дам указания, хотя они уже давно никого не сбивали – попытки перелета через периметр прекратились примерно через полгода.

Поблагодарив Хардисти, Гумилев отключился. Теперь нужно было все уладить с Магдоу.

Майор выглядел очень хорошо с учетом того, что вчера они с Грищенко пели часов до четырех. Как будто и не пил, подумал Гумилев, и только когда подошел вплотную, понял, что Магдоу держится нечеловеческим усилием воли.

– Доброе утро, сэр, – выдавил из себя майор.

– И вам доброе утро! Я только что разговаривал с генералом Хардисти, он разрешил использовать «Сикорский». С нашим пилотом.

– Я запрошу подтверждение, но уверен, что вы меня обманывать не станете… Ох…

Пошатнувшись, майор потер висок и тут же выпрямился, опомнившись. Видать, американцу было совсем худо.

– Что, плохо? – сочувственно поинтересовался Гумилев. Какой жестокий человек Грищенко, нельзя же так…

– Да, сэр, – признался майор. – Что вы делаете в таких случаях?

– Идите к Грищенко, он вам объяснит.

– Виктор? Но он, видимо, еще спит, сэр, и я не могу его будить… – начал было Магдоу и осекся. Грищенко в одних трусах делал возле своей палатки приседания и выглядел до омерзения бодрым. Поймав взгляд Гумилева, он приветственно замахал руками. Гумилев в ответ показал большой палец.

– Идите-идите, – поторопил он Магдоу. – Скажите Грищенко, что сегодня день отдыха, но пусть будет поаккуратнее.

– Да, сэр.

И майор зашагал к палаткам, слегка покачиваясь.

– Чего это он? – Решетников, совершающий утреннюю пробежку, притормозил возле Гумилева.

– Напился вчера. Вернее, Грищенко его напоил по моей просьбе.

– А зачем?

– Да теперь уже, получается, напрасно… Я рассчитывал, что мы втихомолку сможем использовать вертолет. По дружбе, так сказать. Нам же главное – взлететь, а за периметром никто контролировать машину уже не сможет… А тут Хардисти официально разрешил, зря поили бедолагу. Вот послал к Грищенке, пусть его похмелит. Сальцем угостит, у него даже соленые огурцы, по-моему, есть из домашней контрабанды.

– Все-таки выбил вертолет… – нахмурился Решетников, который был против перелета к Зоне 51 по воздуху.

– Константин Кириллович, а что делать? На машинах мы будем тащиться, как улитки. Притом второй «тигр» брошен на Территории, эвакуировать его бессмысленно, там все разбито. А брать машину у американцев нежелательно, даже если они раздобудут нам что-нибудь с аналогичным уровнем защиты.

– Мы потеряли Дербенева, – напомнил Решетников. – А если вертолет собьют?

– Да не собьют его. Почти два года – ну, хорошо, полтора, – в воздушное пространство над Закрытой Территорией никто не совался. После того, как там наколотили разведчиков и посбивали гуманитарные транспортники. За это время те, у кого остались средства ПВО, явно расслабились. Не думаешь ли ты, что они там несут круглосуточное дежурство? Ну, услышат вертолет, выскочит кто-нибудь со «стингером» или «джавелином», если он под рукой… Пока глаза продерет, мы уже из зоны видимости выйдем.

– Твоими бы устами да мед пить, Андрей Львович. Хорошо, а как ты продумал возвращение? Насколько я помню, у этой модели «Сикорского» дальность полета – как раз до базы Неллис.

– Во-первых, это все же база ВВС, там можно найти топливо. Во-вторых, ты помнишь нашу задачу? Ты сам мне ее озвучивал.

– «Вы должны будете уничтожить Зону 51». Разумеется, помню.

– Вот именно, Константин. Не вывезти, а уничтожить. Именно для этого мы взяли с собой взрывчатку, которую сработали мои парни, и которая значительно мощнее гексогена, астролита и октонитрокубана. А когда мы выполним задание, тогда и будем решать, как выбираться.

Решетников молчал, глядя на носки своих кроссовок. По лицу стекали капельки пота.

– Может быть, мы хотя бы не станем брать полный состав группы? – предложил он.

– Нет. Перед тем, как уничтожить базу, мы должны ее осмотреть.

– Перед тем, как уничтожить базу, мы должны на нее проникнуть и, вполне вероятно, захватить, – поправил Гумилева Решетников. – Захватить с боем. И потом уже изучать то, что там находится.

– Вот потому нам и нужны все. Я понимаю, после гибели Дербенева настроения изменились. Но Дербенев виноват сам. Он нарушил инструкцию, и потому сейчас летит в цинковом ящике в Москву. Мне его искренне жаль, но, по-моему, только теперь люди поняли, что они не на прогулке. В каком-то смысле смерть Дербенева даже помогла. Во время операции каждый будет стараться выжить.

Решетников снова молчал. Думал, сопоставлял. Гумилев поискал глазами майора Магдоу, но не нашел – видимо, он уже проходил курс лечения в палатке Грищенко. Мимо с речевкой прорысили американские солдаты, на бегу отдав честь. Гумилев, памятуя давнее правило «К пустой голове руку не прикладывают», просто помахал ладошкой.